Попадая в условия жесткой регламентации поведения, включаясь в сложные психофизиологические отношения в системах «человек-человек», «человек-группа», «человек-машина», молодые люди испытывают дополнительные, зачастую экстремальные нагрузки [1], которые являются основной причиной дезадаптации, или, способствуя ее демонстрации, приводят к аутоагрессивному поведению [2]. Под аутоагрессивным поведением понимаются действия, направленные на нанесение какого-либо ущерба своему соматическому или психическому здоровью. Очевидно, что не всегда аутоагрессивное поведение объяснимо только социально-средовыми причинами или особенностями индивидуально-психологической структуры личности. В связи с этим, в последнее время исследование феномена аутоагрессии сосредоточилось на изучении роли индивидуальных психофизиологических особенностей субъекта как факторов развития аутоагрессивного поведения [3].
Цель исследования: cоздание результативной системы выявления среди молодых людей, проходящих срочную службу, группы риска развития аутоагрессивного поведения, для последующего осуществления необходимых профилактических и коррекционных мероприятий.
Материал и методы исследования. На первом этапе исследования оценивалось физическое здоровье 355 военнослужащих срочной службы (возрастная группа 18-25 лет), что позволило исключить из дальнейшего исследования лиц, находящихся в фазе обострения хронических заболеваний. На следующем этапе устанавливались структурно-динамические характеристики личности с акцентом на определении индивидуального уровня аутоагрессии с использованием метода экспертных оценок, на основании которого были определены группы высокого и низкого риска развития аутоагрессивного поведения. Затем проводилась клинико-физиологическая оценка физического, алиментарно-метаболического и гормонального статуса обследуемых военнослужащих; определялись параметры вегетативного тонуса и вегетативной реактивности в группах с различным риском аутоагрессивного поведения. Использовался комплекс интегративных индексов и методик, позволяющих с разной степенью достоверности оценивать алиментарно-метаболический статус и соматотип обследуемого. Учитывались следующие показатели: рост; масса тела; индекс массы тела (ИМТ); окружность плеча; окружность груди, толщина кожно-жировой складки трицепса. В схему оценки алиментарно-метаболического статуса включалось также проведение функциональных тестов, позволяющих определить толерантность к физической нагрузке: ручная динамометрия, проба Руфье-Диксона. Определение соматотипа проводилось по двум направлениям: стоматоскопическому по методике Бунака и соматометрическому с расчетом индекса Пинье. Определялось содержание тиреотропного гормона (ТТГ), свободного тироксина (свТ4) и общего тестостерона в сыворотке крови твердофазным иммуноферментным методом. Оценку вегетативной реактивности на фоне функциональной пробы «падение с колен» проводили с использованием метода кардиоинтервалографии с последующим временным и частотным анализом полученных данных [4]. В качестве показателей спектрального анализа сердечного ритма оценивались низкочастотный компонент спектральной мощности, выраженный в нормализованных единицах (LF н.е.) и высокочастотный компонент (HF н.е.), показатель симпато-вагусного баланса (LF/HF) [5]. Регистрация производилась на приборе «Нейрософт» с последующей математической обработкой. Исследование индивидуально-психологических характеристик личности проводилось с использованием «Миннесотского многопрофильного личностного опросника» (MMPI), адаптированного Л.Н. Собчик [6]. Статистическая обработка полученных результатов производилась с использованием программного пакета «Statistica 6.0».
Результаты исследования и их обсуждение. На первом этапе у 355 практически здоровых военнослужащих (I и II группы здоровья) была проведена оценка склонности к самодеструктивному поведению с использованием составленного с помощью метода экспертных оценок опросника - характеристики. Это позволило получить «популяционную норму» для контингента молодых практически здоровых мужчин в возрасте 18-25 лет, которая составила 4,2 балла (среднеквадратическое отклонение - 1,2). Таким образом, военнослужащих, с оценкой более 6,5 балла, было правомочно отнести к лицам, имеющим повышенный риск аутоагрессивного поведения; с оценкой в диапазоне 1,8 – 6,5 балла - к имеющим средний уровень риска. Военнослужащие с оценкой ниже 1,8 балла рассматривались нами как представители группы с низким риском самодеструктивного поведения. В дальнейшем исследовании проводилось сравнение двух групп обследуемых: высокий риск (оценка – 6,5 баллов и более) - 85 военнослужащих и низкий риск (оценка ниже 6,5 баллов) – 270 человек.
Для выявления конституциональных особенностей у военнослужащих, включенных в исследование, определялись антропометрические параметры, проводилась соматоскопия (таблица 1).
Как следует из полученных данных, масса тела, окружность грудной клетки и ИМТ оказались статистически значимо ниже в группе с высоким риском развития аутоагрессивного поведения. Так, показатель массы тела в группе риска был в среднем на 7,5 кг ниже, чем у остальных обследуемых (p<0,05); индекс массы тела - на 2,29 кг/м2 ниже (p<0,05). Окружность грудной клетки в среднем на 4,2 см больше в группе военнослужащих срочной службы с низким риском развития аутоагрессивного поведения.
Таблица 1. Антропометрические показатели в группах обследуемых (M±m)
Примечание: здесь и далее * - различия статистически достоверны (p<0,05).
Соматоскопически все обследуемые были разделены на три типа: долихоморфный, мезоморфный, брахиморфный. К долихоморфному типу были отнесены 106 человек со следующими особенностями телосложения: слаборазвитая подкожная жировая клетчатка и мускулатура, тонкая кожа, сутуловатая или обычная форма спины, плоская или впалая грудная клетка. Результаты соматоскопии для группы высокого риска составили 1,4±0,15 балла (по Бунаку) и не имели достоверных различий с группой сравнения.
Группа военнослужащих с характерными признаками брахиморфного типа составили 87 человека. Для них были характерны избыточное развитие подкожно-жировой клетчатки, толстая или средней толщины кожа, развитая, но вялая мускулатура, сутулая или обычная спина, коническая форма грудной клетки, “выступающий” живот. Результаты соматоскопии составили 2,7 ± 0,13 балла и не имели достоверных различий с группой сравнения.
Группа (162 человека) с признаками мезоморфного типа оказалась наиболее представительной. Для нее были характерны умеренное развитие подкожной жировой клетчатки, толстая или средней толщины кожа, сильно или умеренно развитая мускулатура, прямая спина, грудная клетка цилиндрической формы, плоский живот. Результаты соматоскопии составили 2,1 ± 0,10 балла.
Адекватность дифференциации обследуемых по соматотипам подтверждалась индексом Пинье. Так, в группе с высоким риском развития аутоагрессивного поведения индекс Пинье для брахиморфного типа составил 8,8±0,74, мезоморфного типа - 24,2±0,31 и 36,9±0,69 условных единиц для долихоморфного типа. В группе с низким риском развития аутоагрессивного поведения индекс Пинье составил для брахиморфного типа 10,1±0,92, мезоморфного - 20,1±1,10 и долихоморфного 34,7±0,80 условных единиц. Соотнесение по соматотипам и риску развития аутоагрессивного поведения представлены в таблице 2.
В рамках сравнительной клинико-физиологической оценки функционального состояния физической подготовленности военнослужащих проводилась оценка толерантности к физической нагрузке по данным кистевой динамометрии и функционального теста Руфье-Диксона.
Согласно полученным данным, относительная величина силы левой кисти в группе военнослужащих с высоким риском развития аутоагрессивного поведения составили в среднем 62,2±1,12 %, в группе с низким риском - 64,2±0,92 %; правой кисти - 67,8±1,11% и 70,1 ±1,09 % соответственно.
Таблица 2. Распределение обследуемых с высоким и низким риском по соматотипам
Т-критерий Стьюдента составил соответственно 1,38 и 1,48, что указывает на статистически недостоверные различия динамометрических показателей в сравниваемых группах. Индекс Руфье-Диксона в группе военнослужащих срочной службы с высоким риском аутоагрессивного поведения достоверно выше (8,4±1,05), чем в группе с низким риском развития аутоагрессии (5,5±0,91). Таким образом, удается проследить зависимость предрасположенности к риску развития аутоагрессивного поведения военнослужащих срочной службы от уровня работоспособности и базовой физической тренированности. Следовательно, к прогностическим критериям склонности к аутоагрессивному поведению можно отнести такие антропометрические и характеристики исследуемой группы военнослужащих, как масса тела, индекс массы тела, индекс Руфье-Диксона, индекс Пинье.
Лабораторные показатели алиментарно-метаболического статуса, включающие результаты анализов сыворотки крови на тиреоидные гормоны, общий тестостерон находились в пределах референсных значений. Вместе с тем, имелось достоверное различие уровня общего тестостерона в группах военнослужащих с высоким и низким риском развития аутоагрессивного поведения: Так, в группе с высоким риском развития аутоагрессивного поведения средний показатель уровня общего тестостерона сыворотки крови составил 21,4±2,4 нмоль/л, что в среднем было на 4,9 нмоль/л выше, чем в группе с низким риском (p<0,05). При анализе показателей тироксина и тиреотропного гормона сыворотки крови значимых различий в обследуемых группах не получено. Однако следует отметить, что для лиц с высоким риском развития аутоагрессивного поведения был характерен так называемый высоконормальный уровень тиреотропного гормона: 2,74±0,58 мМЕ/мл, при показателях для группы с низким риском развития аутоагрессивного поведения 1,12±0,91 мМЕ/мл с синхронными изменениями показателей свободного Т4: 14,7±1,1 пмоль/л и 17,3±0,9 пмоль/л соответственно. Подобные изменения могут быть проявлением центральной активации гипоталамо-гипофизарно-тиреоидной системы, которая приводит к возрастанию секреции ТТГ, что может быть следствием функционального нарушения адаптации в целом. Несмотря на то, что показатели общего тестостерона в группе высокого риска развития аутоагрессивного поведения были достоверно выше, чем в группе с низким риском, статистически низкий уровень корреляционной связи не позволяет использовать данный критерий в качестве предиктора высокой склонности к аутоагрессии.
Сравнительная оценка вегетативной реактивности показывает, что спектральные показатели вариабельности сердечного ритма на фоне проведения эмоциогенной пробы имели ряд различий. Так, низкочастотный компонент спектральной мощности в нормализованных единицах (LF n.u.) был на 96,8% больше в группе высокого риска и составил 29,1±1,19 (р≤0,05) в исходном состоянии. В предстартовом состоянии низкочастотный показатель группы военнослужащих с высоким риском развития аутоагрессивного поведения (31,3±1,98; р≤0,05) на 21,2% превышал аналогичный показатель в группе с низким риском (25,6±1,31). На третьем этапе проведения пробы данный показатель возрастал на 44,5% (43,3±2,81; р≤0,05) у военнослужащих с высоким риском развития аутоагрессивного поведения. Для высокочастотного компонента спектральной мощности (HF n.u.) было характерно увеличение его значений на всех трех этапах проведения пробы в группе военнослужащих с высоким риском развития аутоагрессивного поведения: в состоянии покоя на 92,3%; в состоянии предстарта на 34,5% (р≤0,05); после проведения пробы на 40,1% по сравнению с военнослужащими низким риском развития аутоагрессивного поведения. Полученные данные свидетельствуют о достоверно более выраженной активации симпатического звена вегетативной нервной системы у представителей группе военнослужащих с высоким риском развития аутоагрессивного поведения, и следовательно о дополнительном напряжении в работе регуляторных механизмов.
При исследовании структурно-динамических характеристик личности по тесту MMPI получен усредненный характерологический профиль группы высокого риска развития аутоагрессивного поведения, для которого характерно: недостаточный контроль эмоционально-волевых проявлений, склонности к импульсивным высказываниям и действиям, опережающим планомерную и последовательную деятельность. Прослеживается тенденция к реализации собственных побуждений, что характеризует активную жизненную позицию, но не всегда продуктивную для выполнения обязанностей военной службы, с пониженным уровнем самоконтроля при возникновении рискованной ситуации, склонности к восприятию критических ситуаций как стресса, вызывающего растерянность, тревожность. Полученные коэффициенты корреляционных взаимосвязей по Спирмену, с учетом значений коэффициентов множественной корреляции интегрированной оценки риска развития аутоагрессивного поведения со значениями основных и коррекционных шкал MMPI, позволяют рассматривать в качестве прогностических критериев склонности к риску показатели шкал «психопатии» (Pd), «ипохондрии» (Hs), «шизофрении» (Sc).
Заключение. Результаты нашего исследований позволяют предложить перечень информативных физиологических критериев прогнозирования аутоагрессивного поведения у военнослужащих срочной службы. К группе алиментарно-метаболических отнесены масса тела, окружность грудной клетки и индекс массы тела, индекс Руфье-Диксона, индекс Пинье. В группу риска могут быть включены лица, отнесенные к долихоморфному соматотипу. Такое устойчивое сочетание показателей вегетативной реактивности в ответ на эмоциогенную пробу, как низкочастотный компонент спектра; изменение низкочастотного компонента спектра после пробы по сравнению с предстартом; изменение показателя отношения низкочастотного компонента спектра к высокочастотному после проведения пробы по сравнению с предстартом – так же можно рассматривать в качестве признаков склонности к аутоагрессивному поведению. Оценка взаимосвязей индивидуально-типологических особенностей эмоционально-поведенческой сферы, показывает также, что для военнослужащих, имеющих склонность к аутоагрессивному поведению ведущими оказываются структурно динамические характеристики личности психопатического регистра.